Дело о расследовании несоблюдения порядка направления крестьян на военную службу Крутоберезовским волостным правлением

По сообщению Алтайского горного правления о произведенныи исследования о волостных начальниках и писарях бывших в 1825 и 1827 годах в Крутоберезовском Волостном Правлении за отдачу в аренду по приговорам общества якобы за дурное поведение крестьян, но впоследствии времени обращении их зачетов за очередные семейства. (ноябрь 1834)

12 июня 1834 доложение
Алтайское горное правление II отделение Стол Рекрутский 8 июня 1834 года №2527
По прошению крестьян Федорова со товарищи Барнаул
В Томское Губернское Правление

Убинский Земский Управитель в рапорте от 2-го февраля минувшего года №365 прописывал, что ведения его Крутоберезовской волости крестьяне деревень: Верх-Убинской Семен Малафеев Федоров и Федор Иванов Степанов, Черемшанской Семен Петров Денисов и Максим Иванов Бородулин, Малой Убинки Мина Афонасьев Федоров, Бобровки Варфоломей Фокеев Могилев, Ульбинской Леонтий Иванов Фарафонов, по данным прошением просят сделать им зачет за семейства их, отданных от Крутоберезовской Волости, в счет будущих наборов в рекруты крестьян, в прошении поименованных, поясняя притом, что означенные рекруты при отдаче их в службу по делам от волостного общества показаны были как отдаваемые за дурное поведение.

Просьбу сию для удостоверения и самой выправки по делам препровождал он Управитель в Крутоберезовское волостное правление с тем, чтобы оное впоследствии того, что окажется, ему донесло, которое при представлении от 23-го января 1833 года за №98, обратив означенное прошение – представило при том общественный приговор, удостоверяющий справедливость обстоятельств, прописанных в прошении. – Поэтому он Управитель, как сие прошение крестьян Федорова и прочих, равно и приговор, представляя Горному Правлению на рассмотрение, просит опоследствии наградить его в резолюцию предписанием.

В прошении вышеозначенные крестьяне объясняют, что по состоящим на семействах их рекрутским очередям, желая отбыть оные прежде настоящих рекрутских наборов, наняли вместо отдачи своих семейств рекрутов неимущих, которых желая сдать до наступления наборов, для того чтобы вовремя оных по негодности наемщиков не могли взяться сами хозяева, почему сих наемщиков, показанных в приложенном при прошении регистре, сданных в 1827 году деревень: Верх-Убинской Григория Егорова Митрофанова, поступившего из них просителей за семейство Семена Федорова, Василия Савастьянова Яковлева за семейство Степановых; Ульбинской Павла Никитина Таратынкина, за семейство Бородулиных; Мало-Убинской Дениса Иванова Троеглазова за семейство Афонасьева Федорова, Бобровки Наума Афонасьева Козмина за семейство Могилевых, Корнея Иванова Бухрякова за семейство Худяковых, Ульбинской Арефья Степанова Полибна за семейство Фарафоновых, и отданного в 1825 году Большой Речки Егора Савельева Шешукова за семейство Денисовых, просили они Крутоберезовское волостное общество представить к отдаче в службу прежде времени со стороны оного.

А как в то время сдача наемщиков в счет будущих наборов была запрещена, то показав их, что отдаются за дурное поведение – волостное правление, хотя и имело в виду, что просьба их не основательна, – но зная хорошее их домообзаводство и, чтоб действительно на предстоящей сдаче рекрутов не случилось, дабы по негодности наемщиков не могли поступить сами хозяева, то по согласию общества решилось тех наемщиков их к отдаче в службу представить прежде настоящих рекрутских наборов за дурное поведение.

А что они подлинно нанялись, и зачислены за их семейства и наемщики удовлетворены вполне договорными деньгами и платьем, то о сем может удостоверить общество Крутоберезовской волости; ныне же при составлении очередных по рекрутской повинности списков волостное правление означенных наемщиков за семейства их не зачислило и они остались на очереди, то чтобы при состоявшемся имеющем наборе не могли о них просителей потребовать вторичных рекрутов и тем не сделать им совершенное разорение, просят нанятых ими за семейства их рекрутов, но при сдаче их в службу показанных за дурное поведение, кому следует повелеть по очередному списку зачислить наемщиками за их семейства и тем избавить их от совершенного по домообзаводству разорения и об оном объявить.

А о приговоре общества Крутоберезовской волости, постановленном в 14 января 1833 года всеми сельскими старшинами и лучшими людьми в присутствии волостных начальников, по выслушании предписания Убинского Земского управителя и препровожденного при оном выше прописанного прошения означенных крестьян, написано: что все изъясненное в прошении крестьян Семена Федорова с товарищи есть справедливо и, притом удостоверяется, что с дозволения всего Крутоберезовского общества допущены к упомянутым крестьянам наемщики к поступлению за семейства их в рекруты за условленную между ими плату ниже сего объясненную каждого, а получая тогда запрещения сдавать наемщиков в службу в счет будущих наборов, потому самому все они сданы якобы за дурное поведение в счет будущих наборов.

После чего волостное общество по расчету между собою и зачисляло до составления рекрутских очередных списков по тысячным Участкам за семейства нижеописанных нанимателей, а именно:

Первую деревни Большой Речки Егора Савельева Шешукова сданного в 1825 году за семейство деревни Черемшанки Семена Петрова Денисова и братьев его Малафея, Архипа, Ивана и Афонасья, от которых Шешуков по сдаче в службу в разные времена получил всю условленную плату деньгами 800 рублей и вещей разных на 194 рубля, а всего с деньгами на 994 рубля.

Отданных в 1827 году:
2-го Малой Убинки Дениса Иванова Троеглазова за семейство той же деревни Афанасья Федорова, детей его Минея, Демида, Федора и Ивана, от которых Троеглазов по сдаче в службу в разные времена получил всю условленную плату деньгами 800 рублей, лошадь со всею летнею упряжью и прочие вещи на 128 рублей 59 копеек, а всего деньгами на 928 руб 50 копеек.

3й Верх-Убинской Василья Савостьянова Яковлева за семейство той же деревни Федора Иванова Степанова, братьев его Нефеда и Василья, отца умершего Ивана, от которых Яковлев по сдаче в службу в разные времена получил всю условленную плату деньгами 700 рублей, лошадь без упряжи и прочие вещи на 178 рублей 30 копеек, а всего деньгами на 878 рублей 30 копеек.

4-го Григорья Егорова Митрофанова за семейство той же деревни Верх-Убинской Семена Малофеева Федорова, братьев его Никифора, Савву и племянника Потапа Родионова Федорова же, от которых Митрофанов по сдаче в рекруты в разные времена получил всю условленную плату деньгами 630 руб и вещами на 188 руб 70 копеек, а всего на 818 рублей 70 копеек.

5-го Ульбинской Арефья Степанова Полибина за семейство той же деревни Леонтья Иванова Фарафонова 1-го, братьев его Леонтья же, Петра, отца умершего Ивана и Леонтья первого сына Николая Фарафоновых, от которых Полибин по сдаче в рекруты в разные времена получил всю условленную плату деньгами 610 рублей и вещами на 101 рубль, а всего на 711 руб сверх сего вырядил каждагодно давать по одному бутылам, а за отца его Степана до выключки из ревизии платить все подати и повинности и взносить в сельский магазин хлеб, каждогодно давать на пропитание ржаной муки по 20 пуд.

6-го Деревни Ульбинской же Павла Никитина Таратынкина за семейство деревни Черемшанки Максима Иванова Бородулина, братьев его Варфоломея Герасимова, Варфоломеева сына Мину, Иона Чернова, брата его Логина, от которых Таратынкин по сдаче в рекруты в разные времена получил всю плату деньгами 770 рублей.

7-го Бобровки Корнея Иванова Бухрякова за семейство той же деревни Михаила Лаврентьева Худякова, братьев его Екима, Назара отца умершего Лаврентья и Прокопья Иванова Дмитриева, от которых Бухряков по сдаче в рекруты в разные времена получил всю условленную плату деньгами 800 рублей вещами на 109 рублей, а всего на 909 рублей.

И 8-го Наума Анфилофьева Козмина за семейство той же деревни Бобровки Варфоломея Фокеева Могилева, братьев его: Захара, Савелья, Андрея, Ерофеева братьев его Харлампия и Антропа, от которых Козьмин по сдаче в рекруты в разные времена получил всю условленную плату деньгами 600 руб и вещами на 191 рубль, а всего на 791 рубль.

Почему все вышеписанное общество представляет на рассмотрение начальства, с тем, если угодно будет зачислить означенных рекрутов за показанные семейства, на что общество согласно потому, если оные не зачислятся, то семейства могут почувствовать совершенное оскудение в найме других; а некоторыя по недостатку своему должны поступить в рекруты сами.

Но действительных вышеупомянутые рекрута поступили по согласию их наемщиками за семейства показанных крестьян, а точно ли они получили с них ту плату, какая прописана в вышеизъясненном приговоре общества, имеются ли на все сие, равно и на зачет тем семействам, упоминаемых рекрутов, коими они заменяли доныне, какие документы в свое время учиненные о том по непредставлению для удостоверения таковых документов, остается неизвестным, что есть к решимости дела необходимым.

По делам же горного Правления оказалось:
1ое означенные в прошении крестьян Крутоберезовской волости Семена Федорова и прочих, рекрута представлены были к отдаче в службу при рапортах Крутоберезовского волостного правления за несвоевременный платеж Государственных податей и прочих повинностей, неисправление заводских работ и другие пороки, с постановленными обществом той волости приговорами, как то: первым от 10 сентября 1825 года за №1687 доставленная при рапорте бывшего Чарышского земского управителя от 15 сентября за №25м, деревни Большой Речки Егор Савельев Шешуков, о котором в приговоре общества, постановленным в 8-е того Сентября объяснено, что он имел дом и хорошее скотоводство; но все оно с повременно распродал и, наконец, не имев у себя ни одной скотины, жил по подворьям, оплачивал не в положенное законами время государственные подати и земские повинности, и справлял заводские работы, и нередко все сие отбывалось за него обществом, часто временно скрывался из селения своего и бродил по разным местам для укрытия себя от работы, отчего волостные начальники и жители Большой Речки старались отклонять, но ничто его не удерживало, потому и нет надежды, чтоб он мог когда-либо исправить себя и быть полезным обществу, и чтобы от вольности своей более не расстроился. То общество и представило его к отдаче в рекруты в счет будущего рекрутского набора с почислением за Крутоберезовскую волость, которой, как оказавшийся к службе быть годным в оную принять за означенную волость в 19-е сентября того 1825 года.

Вторым от 28 августа 1826 года №1707 деревни Малой Убинки Денис Иванов Троеглазов, о коем в приговоре общества того же 28 августа постановленном написано, что он после сдачи по найму отца его Ивана в заводскую службу, хотя дому и скотоводства не имел, за которого до настоящего возраста государственные подати оплачивало общество деревни Малой Убинки и делало ему все пособии; но он через то не думал заводить себе домообзаводства и скотоводство, а далее в ленность, пьянство и часто притворную болезнь, от которой не вырабатывал на оплачивание за себя податей и повинностей и заводских работ, почему всегда почти оные исправляло за него общество, и, хотя волостные начальники и жители деревни Малой Убинки старелись пристраивать к крестьянской обязанности и отклонять от лености, но ничто не удерживает; а потому и нет надежды, чтоб он когда-либо мог исправить себя и быть полезным обществу, то оно и представило его к сдаче в рекруты при отдатчике крестьянине Афонасья Федорова на нынешнем просителе, в зачет будущего набора за Кутоберезовскую волость, к чему и сам он Троеглазов пожелал; а потому по годности к службе принять в оную саму волость в 6-е сентября 1826 года.

При третьем от 15-го января 1827 года №33м деревень: Верх-Убинской Григорий Митрофанов и Василий Яковлев, Ульбинской Павел Таратынкин и Арефий Полибин и Бобровки Корней Бухряков и Наум Козмин, с таковым в приговоре общества, постановленном в 12-е того января объяснением, что все они не имеют себе никакого домообзаводства и не производят хлебопашества, не стараются иметь всего того, даже в леность, а Таратынкин и Козмин в безмерное пьянство, хотя и наймуются все они по разным людям в домовые работы, но не дают им по лености той платы, какую получают прочие сверстных их летам, чрез то не в положенное законами время взыскиваются с них государственные подати и земские повинности, с большею затруднительностию. Исправление же заводских работ нередко отбывается обществами прописанных деревень, и хотя те общества и волостные начальники всемерно старались пристраивать их к крестьянской обязанности не отклонять от лености, но ничто их не удерживать; а потому нет надежды, чтобы они когда-либо могли исправить себя и быть полезными обществу, по сим обстоятельствам представлены они от оного к сдаче в рекруты в зачет будущего набора в службу, с почислением за Крутоберезовскую волость; к чему и сами они от крестьянской обязанности пожелали, и потому как отказавшиеся к службе годными все они на службу приняты за упомянутую волость в 24 января 1827 года.

2е по доставленным ныне от Крутоберезовского волостного правления очередным рекрутским спискам у семейств вышепрописанных крестьян Федорова и прочих рекрутов, о коих они объясняют в прошении поступившими за их семейства не показываются. А против имен тех рекрутов в упомянутых же списках отмечено, что они отданы в рекруты в 1827 году за дурное поведение, кроме рекрута деревни Большой Речки, отчисленной по рекрутской повинности в участок Ульбинской волости Егора Савельева Шешукова, против имени коего в очередных списках доставлен Ульбинским волостным правлением, отмечено, что он поступил в службу по найму Крутоберезовской волости деревни Черемшанки за семейство крестьянина Малафея Денисова, но под семейством сим в сказках Крутоберезовской волости того рекрута как выше изъяснено не показывается.

Упоминаемые же семейства крестьян показываются по очередным рекрутским спискам состоящими. Семена Федорова из двенадцати ныне наличных душ, которыми поставлен в 1811 году один рекрут, кроме того, о замене коего ныне ходатайствует; Федора Степанова из трех наличных душ; но рекрута кроме того о замене коего ныне просит поставлено не было; Семена Денисова из 7 наличных душ от коего рекрута, кроме просимого к замене ставлено не было; Максима Бородулина из 5 душ наличных, от коих поставлен один рекрут еще в 1794 году, кроме просимого ныне к замене; Афонасья Федорова из 8-ми наличных душ, коими рекрута, кроме того, о замене коего ходатайствует, ставлено не было; Варфоломей Могилев состоит в семействе 9-душном, коим поставлен в 1812 году один рекрут, кроме просимого ныне к замене; семейство Михаила Худкова состоит из 7-ми наличных душ, коими поставлен в 1812 году один рекрут, и Леонтья Фарафонова из 4 душ от коих рекрута, кроме просимого к замене ставлено не было.

3е по случаю встреченного бывшего Канцеляриею Колывановоскресенского горного начальства затруднения в приеме представляемого от Усть-Каменогорской волости в октябре 1823 года к отдаче в рекруты крестьянина Полетаева, по найму за семейство крестьянам той волости Боярского на представление, о чем канцелярии бывший начальник Колывановоскресенских заводов г. Обер-Берг-Гауптман Фролов отозвался, и вследствие того Канцеляриею от 24 ноября того 1823 года предписано всем Земским Управителям, чтоб они дали знать волостным правлениям, дабы на основании указа Правительствующего сената от 12 июня 1822 года, до настоящего генерального набора в рекруты наемщиков за другия семейства представлением на службу удержатся, представляет же в счет будущих наборов людей только за дурное поведение, по преступлениям и за неисправность взноса в срок податей и других казенных и заводских обязанностей, с мирскими о том приговорами.

Каковое распоряжение и исполнялось до получения циркулярного предписания г. Управлявшего Министерством Внутренних Дел от 12 сентября 1829 года за №4033 г-ну Томскому Гражданскому Губернатору, последовавшаго и от него в списке Горному Правлению при предложении в октябре того года за №1972 к исполнению препровожденного о том, чтоб на основании Высочайшей воли прием рекрут производим был и прежде срока назначенного Министерством по 94 рекрутскому набору.

Горное правление для разрешения дела сего и точного удостоверения в справедливости объясняемого в прошении крестьян Федорова с товарищи и приговора Крутоберезовского общества выше сего прописанных признало нужным иметь ввиду:

1. Если действительно упомянутые рекрута восемь человек поступили по найму за семейство сказанных крестьян, то имеются ли на сие какие документы у нанимателей как то общественные приговора на дозволение найма в свое время постановленные и договоры между нанимателями учиненные.

2. Ежели есть таковые документы, то какое было по ним действие, то есть точно ли наниматели уплатили следовавшие за сие количество денег и вещей наемникам, как объясняется о том в приговоре общества Крутоберезовской волости и имеют в получении всего того наниматели от наемников росписки, должным порядком учиненные.

Почему от 26 апреля 1833 года и предписало Убинскому земскому управителю истребовать все вышеизъясненные документы от нанимателей сказанных рекрутов, ежели они таковые у себя имеют; сверх сего отобрать и от самих рекрутов на письме сведение чрез сношение с Змеиногорскою горною конторою, в ведении коей те люди находятся на службе, точно ли они поступили по найму за упоминаемых крестьян и что получил каждый из них за сие в уплату. Сведении сии и документы по собрании представить на рассмотрение и положение в Горное правление.

Во исполнение чего Убинской земской управитель от 27 сентября того года за №3885 и представил истребованные от крестьян Крутоберезовской волости Семена Федорова и прочих документы о поступлении за семейства их рекрутов Григорья Митрофанова с товарищи с тем, что о отобрании сведений от самих рекрутов. Точно ли они поступили по найму за упоминаемых крестьян, и что получил каждый из них за сие в уплату и присылке оных к нему Управителю, хотя он и просил Змеиногорскую горную контору, но таковых от нее не получил; а потому и сообщил ей, чтоб означенные сведения представила прямо от себя в Горное Правление, которую при рапорте от 17-го октября 1833 года №9283 и представлены отобранные чрез Приставов Риддерского и Зыряновского рудников показания от бергайеров Григорья Митрофанова, Василья Яковлева, Павла Таратынкина, Дениса Троеглазова, Корнея Бухрякова и Арефья Полибина с донесением, что Бергайеры ж Шешуков в ноябре 1829 , а Козьмин в июне 1830 года за преступления по решении дел сосланы в Нерчинские Заводы и из сих бумаг видно:

Первое: Митрофанов поступил в службу в 1827 году за семейство Крутоберезовской волости деревни Верх-Убинской крестьянина Семена Федорова, на увольнение коего постановлен приговор общества одной токмо деревни Верх-Убинской в 8-е ноября 1826, засвидетельствованный одним сельским старшиною; а договор Федорова с Митрофановым учинен в 10 декабря 1826 года, засвидетельствованы Крутоберезовским волостным правлением и во оном значит, что Митрофанов договорился получить от Федорова деньгами 630 рублей, хлеба 150 пуд на 75 рублей, вещей на 72 рубля 70 коп и лошадь в 40 рублей, всего на 818 рублей 70 копеек, в то число Федоров отдал Митрофанову как в расписках сказано: денег 660 рублей, муку, вещи и лошадь, всего на 848 рублей 7 коп, и в получении сих денег и вещей расписывались за Митрофанова крестьяне Тимофеев и Дмитриев; но Митрофанов объяснил, что с Федоровых рядился получить 650 рублей, в число коих получил 570 рублей и еще остается за ними 80 рублей.

Второе: Яковлев поступил за семейство Федора Степанова, коему дано увольнение от селения Верх-Убинского 13 октября 1824, в тож число учинен и договор засвидетельствованный Крутоберезовским волостным правлением за плату деньгами 700 рублей, и чтоб сверх того получил 100 пуд муки, разные вещи, лошадь и два улья пчел, а в июне 1826 года на том же договоре положена надпись, что Яковлев Степановым уважает и уступил из ряженной цены 100 руб и чтоб считать плату 600 рублей – в распискам же под договором видно, что Яковлев получил деньгами 600 рублей и за пчел 30 рублей, вещи и коня; но Яковлев объяснил, что он договорился со Степанова получить 700 рублей в число коих и получил 600 рублей, да остается еще за ними 100 рублей.

Третье: Егор Шешуков заменяемый за семейство деревни Черемшанки Семена Петрова Денисова, имел на то увольнение от крестьян деревни Большой Речки Декабря 13-го 1824 года, засвидетельствованное сельским старшиною и во оном написано, что Шешуков рядил получить от Денисова 800 руб и разных вещей на 94 рубля и на увольнении сем положены расписки в получении сполна Шешуковым условленного; в чем за него расписались в разные времена 14 класса Бычков, крестьяне Тимофеев и Курочкин, только все оное никем и нигде не засвидетельствовано и Шешуков в том за отсылкою его в Нереченские Заводы остался без спросу.

Четвертое: о том, что Павел Таратынкин поступил за семейство деревни Черемшанки Матвея Бородулина, сей последний представил расписку, данную в 14 августа 1827-го года от Таратынкина по поступлении в службу самим им подписанную в том, что он от Бородулина получил денежную складку 770 рублей, и сия расписка, писанная не простой бумаге, нигде не засвидетельствована, как токмо под ней же подписался отставной Бергайер Красильников, что он при сем счете был; да к тому ж приложена сказка крестьян деревни Черемшанской, составленная в 16 мая 1833 года, засвидетельствованная Головою Федоровым в том, что у Бородулиных был учинен договор с Таратынкиным, но по смерти у них брата Максима Бородулина в доме его найти не могли. Таратынкин же объяснил, что он от Бородулиных деньги 770 рублей получил, только они должны бы были до исключения из ревизии его давать отцу его по 20 пуд хлеба ежегодно и платить за него подати, но сего они Бородулины не исполнили, а потому отца своего пропитывает и подати платить за него он Таратынкин сам.

Пятое: Денис Троеглазов, зачитаемый семейству Афонасья Федорова, дал договор, составленный в 8 октября 1824 года, засвидетельствованной в Крутоберезовском волостным правлением, из коего видно, что Троеглазов рядил получить деньгами от Федорова 800 руб, коня и разные вещи, и поступит в службу тогда, как он придет в указанные лета, то есть будет 19 годов от роду (Которой во оную и поступил в августе 1826 года 19 ½ лет), следовательно, условие не было у Троеглазова с Федоровым составлено, тогда как ему было от роду 17-й год в несовершенном возрасте, и что ему Троеглазову все отдано сполна, в том приложена особая его расписка, сельским старшиною засвидетельствованная; но Троеглазов объяснил, что он с Федоровых получил токмо 700 рублей.

Шестое: о поступлении Наума Козмина за семейство деревни Бобровской Варфоломея Могилева представлено дозволение деревни Бобровской старшины и поселян, и в нем сказано, что Могилев за сие рядил дать Козмину деньгами 600 рублей, платье на 96 рублей, лошадь и матери хлеба 50 пудов, в получении чего Козминым дана расписка сельским старшиной, засвидетельствованная, но Козмин за отсылкою его в Нерчинские заводы остался в том не спрошен.

Седьмое: Корней Бухряков за семейство деревни Бобровской Михаила Худякова зачитывается тож по дозволению деревни Бобровки старшины и поселян, в чем учинен между ими в 3 октября 1825 года договор того ж лица 25 числа, засвидетельствованный Крутоберезовским волостным правлением и во оном сказано, что Бухряков вырядил получить от Худяковых деньгами 800 рублей, платья на 109 рублей и чтобы поступить ему в службу тогда, как он придет в указанный 19тилетний возраст; и так как он поступил во оную в январе 1827 на 20 году от роду, следовательно сие условие им сделано в несовершеннолетнем возрасте; в получении же всего того Бухряковым приложена особая расписка сельским старшиною, засвидетельствованная.

Восьмое: о зачете Арефья Полибина, поступившим на службу за семейство деревни Ульбинской Леонтья Фарафонова, сим последним представлен черновой договор, составленный в 20е сентября 1825 года. сельским старшиною засвидетельствованный, никакого вероятия не заслуживающий и таковыя ж две расписки в получении якобы денег 620 рублей написана с поправкою, да Полибин объяснил, что он с Форафоновых получил только 600 рублей, не упоминая о вещах.

ОПРЕДЕЛЕНО:

Хотя Крутоберезовской волости крестьяне Федоров с товарищи всего восемь человек, по данным прошением и просят, и с сим вместе и всей Крутоберезовской волости крестьянское общество настоит, чтоб от данных той волости в 1825 и 1827 годах за распутное поведение крестьян в зачет будущих наборов в службу, зачесть поступившими Митрофанова за семейство Федоровых, Яковлева за Степановых, Шешукова за Денисовых, Таратынкина за Бородулиных, Троеглазова за Федоровых, Козмина за Могилевых, Бухрякова за Худяковых и Полибина за Фарафоновых; потому что они Федоров с товарищи сказанным Митрофанову с товарищих отдали условленные с ними за то деньги и вещи, некоторые хлеб, лошадей и ульи со пчелами, но:

Во-первых, Митрофанов с товарищами отданы в службу всем же Крутоберезовским крестьянским обществом за распутное поведение с зачетом за всю волость.

Во-вторых, условии у нанимателей с наемниками сделаны без точного на все то в свое время всего Крутоберезовского крестьянского общества согласия, особенно у Денисова с Шешуковым и у Худякова с Бухряковым, тогда как они были еще и несовершеннолетними и Крутоберезовское волостное правление видев то, дозволило себе акты сии свидетельствовать, совершенно противозаконно, а прочими деланы таковые в своих селениях без всякого о том ведения волостному Правлению и всему крестьянскому обществу.

В-третьих, сами наемники, кроме сосланных в Нереченские заводы Шешукова и Козмина, отозвались о получении денег противу условий разнообразно и одним словом все представленные просителями к подтверждению ихняго настояния о зачет означенных Митрофанова с товарищи поступлением на службу за семейства их документы по изложенным выше сего причинам никакого уважения иметь не могут и для того 1е принятых в 1825 и 1827 годах за распутное поведение от Крутоберезовской волости в службу Митрофанова с товарищи, не зачитая за семейства крестьян Федорова с товарищами, почислить поступившими за всё Крутоберезовское общество, а Федорову с товарищи в просьбе их решительно отказать; о чем им с подпискою в собрании всего Крутоберезовского крестьянского общества Убинскому земскому управителю и объявить с тем, что и на основании Рекрутского Устава в 1831 году Состоявшегося таковые зачеты, как в повинности натуральной не допущаются, а сначала 8й народной переписи ныне производимой и все расчеты по рекрутской повинности установятся рекрутскими очередными списками по наличному числу душ той народной переписи, без всякого на прошедшее время обращения. О исполнении чего тому Управителю предписав, велеть чтобы он сказанную подписку представил в Горное правление, о чем и Змеиногорской горной конторе с прописанием сего дать знать. 2 Крутоберезовское крестьянское общество в приговоре 12е января 1833 года постановленном хотя и изъясняет, что означенные выше сего Митрофанов с товарищи отдаваемы были в службу за нанимателей их, до наступления наборов с объявлением, что они отдаются якобы за распутное поведение, потому что тогда запрещалось прежде настоящих наборов представляет наемщиков а очередные семейства, а оные, желая преждевременно очередь свою выполнить, нанимали таковых и волостное правление с постановляемые приговорами, опорачивающими наемников поведение, представляло к отдаче на службу, но сим действием ясно открывается, что Крутоберезовское крестьянское общество с волостными начальниками в особенности писаря, зная существовавший тогда закон, воспрещающей отдавать наемщиков по доброй воле поступаемых на службу прежде настоящего набора к защите оттого крестьяне семейств богатых, пустились к обману начальства своего дозволяет сим последним нанимать таких крестьян, из коих некоторые были не только не совершенных лет и должно полагать без всякого родителей или ближайших их воспитателей согласия, но и никакого состояния не имеющийся с невинным в поведении их опорачиванием, чему главнейшее виновными быть должны волостные начальники и писаря в 1825 и 1827 годах в Крутоберезовской волости бывшие и для того обстоятельстве сем сообщив Томскому губернскому правлению, представить оному чрез кого и как надлежит произведя исследование и предав виновных в том суду по законам, о последующем Горное Правление уведомить.

Далее в деле межведомственная переписка о скорейшем рассмотрении дела.